802 словаМагнус опирался рукой на косяк двери, ведущей в комнату Алека, и на фоне тёмного дерева его — на самом деле — смуглые пальцы казались удивительно бледными. Алек смотрел на них, потому что знал, что если взглянет Магнусу в лицо — пропадёт. Пальцы были узловатыми, а Магнус был пьян. Чёрный лак облупился, чёрная тушь размазалась под глазами. Пять минут назад в комнате пахло только душной ночью, прокравшейся из открытого окна, а теперь ещё сандалом и алкоголем. Так странно. — Зачем ты пришёл? — осторожно спросил Алек. Его сердце планировало сиюсекундный побег из груди, чтобы прыгнуть Магнусу в руки, но его голос звучал правильно и отстранённо. Это было правильно. Вряд ли Магнуса интересовало, что он чувствовал там, внутри. — К тебе, Александр. — Магнус нахмурился. — Неужели не ясно? И, может быть, раз уж я тебе объяснил, ты дашь мне войти? "Как будто я стою на пороге и загораживаю проход", — подумал Алек и взмахнул рукой, широким жестом приглашая Магнуса в комнату. Ему не хотелось этого делать и не хотелось видеть Магнуса здесь. Ну, не в смысле действительно "не хотелось", а в смысле... Не стоило Магнусу приходить, вот и всё. Потом будет только больнее. Обоим. Хотя, конечно, кто бы говорил. Уж точно не тот, кто стёр все кнопки на телефонной клавиатуре, набирая одну за другой остающиеся неотвеченными смски. Уж точно не тот, кто сломал динамик, напряжённо вслушиваясь в него, пытаясь дождаться "Алло". Уж точно не тот, кто... Уж точно не Алек. Магнус неуклюже плюхнулся на кровать, будто в кресло, длинные ноги в полосатых штанах на секунду взлетели выше головы и тут же опустились обратно. — Миленько у тебя тут. — Ага, — ответил Алек. Ага. Густая темнота вваливалась в комнату с улицы, протягивая липкие руки к единственному источнику света — Ведьминому Огню в дурацком подсвечнике. Облачение со вчерашней охоты валялось в углу, смысла о нём заботиться больше не было: клыки и когти демона изодрали его так, что бесполезные полоски сгодились бы разве что Изабель на наряд к Хэллоуину. Один боевой ботинок уткнулся носом в порог, другой развалился под тумбочкой, сверху раскинулась упавшая книга... Миленько, конечно, а как же ещё. Нагнувшись, Магнус с третьей попытки подцепил книгу. — К источникам знаний нужно относиться бережно! — наставительно произнёс он, некстати запутавшись в слогах в "относиться". — Ага, — ответил Алек. Ему вспомнилась Камилла. Она ведь тоже была источником знаний — во всяком случае, для него, каких-никаких, но ведь знаний. А потом пришла Маурин и отнеслась к ней... бережно. Как подобало. — Иначе знания могут... могут... — Он скривился. — Обернуться против тебя! Алек тоже скривился. Уже обернулись. — Ага, — на всякий случай сказал он. — Александр, — сказал вдруг Магнус без перехода. Это было всё ещё пьяно, но уже очень серьёзно, и на фоне тёмного покрывала его пальцы казались всё такими же бледными. Но Алек прекрасно знал, что они были смуглыми. И сильными. И нежными. И... — Я не хочу, чтобы всё заканчивалось вот так. Алеку оставалось только пожать плечами. — Всё уже закончилось, Магнус. Если ты не заметил. Кошачьи глаза сверкнули, и на мгновение душная темнота отступила, прижавшись к окну. — Не хочу замечать, — капризно пробормотал Магнус. — Не хочу, чтобы так. — Ага. — Алек тоже не хотел, но... — Но ты уже всё закончил. Всё сказал тогда, под землёй. Глупо было всерьёз разговаривать с пьяным Магнусом. Хотя, когда сам Алек был пьяным, длинные гудки в телефонной трубке его ужасно бесили: ему было жизненно важно, чтобы Магнус с ним поговорил. Тогда. В ту секунду. Немедленно. Он присел на корточки у кровати, заглядывая Магнусу в лицо. Лицо было усталым, разочарованным и очень взрослым, как будто за несколько месяцев, что прошли (проползли!) с той ночи в подземке, Магнус вдруг стал старше на целую вечность. — А если ещё не всё? — Магнус протянул ему руки. — Если я пришёл... извиниться? Раскаяние на его лице было таким искренним, таким откровенным, что Алек не выдержал. Он взял Магнуса за руки, и теперь, на фоне его собственной бледной кожи смуглые пальцы наконец-то смотрелись как надо. Он глядел на облупившийся чёрный лак, зная, что если поднимет голову и взглянёт в глаза Магнусу — оторваться уже не сможет. Магнус притянул его к себе. — Александр. — Ага. — Алек вздохнул. — Я здесь, Магнус. — Хорошо. Наконец-то. Опустив подбородок ему на плечо, Магнус закрыл глаза. Подбородок у него был острым, дыхание — пьяным, а чёрные волосы — пушистыми и щекотными, но отодвинуться Алек не смог бы даже, если бы захотел. И он правда хотел. Он слишком хорошо знал, чем всё это закончится. — Тебе нужно поспать, — сказал он, когда сердце, наконец-то вырвавшись из груди, перекочевало к Магнусу в карман мятой рубашки. Такое глупое. Как будто была какая-то разница, где любить — здесь или там, рядом или по отдельности. — Хорошо, — покладисто согласился Магнус. — Только не уходи. — Не уйду. Алек помог ему улечься и, не дыша, устроился рядом. Густая темнота скалилась на него от подоконника, злобная и самодовольная. Она, как и Алек, прекрасно знала, что будет утром: Магнус ничего не вспомнит об этой ночи. Сначала им будет очень неловко, а потом Магнус уйдёт. Уже четвёртый раз за неделю. Может быть, это что-то и значило. Ага. Может быть.
Замечательно написано, емко и точно в сердце.
Спасибо.
Не з.
тож не з. но я в востороге))